Что означают Иллирийские имена: толкование и история происхождения

Антропонимы иллирийского языка, распространенного в древности в западной части Балканского полуострова в областях вдоль Адриатического моря и Дуная, известны из греческих и латинских документов, а также из дошедших до нас надписей.

Многим именам соответствуют иллирийские топонимы. Установлено почти пятьдесят суффиксов, общих для иллирийских топонимов и антропонимов. Отсюда следует, что антропонимы принадлежат тому же языку, что и топонимы иллирийской территории.

Некоторые иллирийские антропонимы (например, Breucus, Dardana, Ditio, Eortaeus, Jasus, Venetus) считаются происшедшими от названий племен.

Скудные следы иллирийского языка намного явственнее, чем латинский, показывают признаки индоевропейского способа словообразования. В иллирийской антропонимии обнаружены 32 композита (например, Balacros, Nomeditus, Teutmeitis, Vescleves), причем почти во всех случаях отдельные компоненты композитов связаны с остальным иллирийским именным материалом. Одноосновные имена во многих случаях трактуются как сокращенные формы из композитов или суффиксальные производные из таких сокращенных форм: Scerdis — Scerdilaedus, Scenus —Scenobarbus, Tritus — Ettritus, Levo — Etleva.

Но, наиболее частые и характерные для иллирийского языка имена, как Bato, Dasius, Plator с многочисленными производными, никогда не происходили из композитов. Поэтому Краэ предполагает, что определенная часть иллирийских имен принадлежит скорее неиндоевропейскому пласту. Однако, например, упомянутое имя Plator имеет явные соответствия в балтийской антропонимии (похоже на литовскую фамилию Platelis и, латышский антропоним Plattais и др., древнепрусский Platelavke) и хорошо этимологизируется на балтийском материале (литовское platus «широкий», «обширный», латышское plats «широкий»). Ни в одной другой языковой группе не обнаруживается столько параллелей для иллирийских антропонимов, сколько в балтийской.

Антропонимические параллели: иллирийское Dripponius — латышское Dripe, иллирийское Carvius, Carvanius — латышское Кагwait , иллирийское Crithonius — латышское Krittens, иллирийское Surus, Suricus — латышское Surack.

Правда, для иллирийских антропонимов в работе приводятся в основном лишь латышские топонимические соответствия, хотя известны и соответствующие балтийские антропонимы, например: иллирийское Dirius— латышское Dirikis, иллирийское Gailonius — литовское Gailiminas и др., иллирийское Carres — литовское Kaributas, иллирийское Sirras литовское Sirtautas, иллирийское Tautonius — литовское Tautvydas. Используя литовский материал, иллирийско-балтийских антропонимических параллелей можно привести значительно больше.

Следует отметить, что засвидетельствовано довольно большое количество таких иллирийских одноосновных антропонимов, которым соответствуют лишь одноосновные балтийские антропонимы, возможно, не являющиеся сокращенными формами из композитов. Видимо, В иллирийской антропонимии обнаруживаются общие черты словообразования с этрусской: в обоих языках есть суффикс -st, например, латинско-этрусский lanista с иллирийским мужским именем Dirista; также мессапские Dasta, Plastar Nasta.

Однако, этот суффикс употребляется и в балтийских языках, а также во фракийском, славянских, древнегреческом, авестийском, латинском языках. Нередкие в иллирийской антропонимии мужские имена на -а (например, Apia, Biсса, Reita, Si-pa, Тага) соотносимы с этрусско-латинскими антропонимами на -а. Мужские антропонимы на -а распространены и в балтийских языках, например: литовско-латышское Rimsa, литовское Dauksa, Магта, Маzeika, Survila, Sirma, Varna. Сочетание суффиксального характера -гп- часто встречается в этрусском языке, но есть оно и в иллирийском, например: Aequorna, Agornic(i)us. Это сочетание также хорошо известно в балтийской ономастике и апел-лятивной лексике, например лит. фамилии Macernis, Sарarnis.

Большинство известных иллирийских антропонимических суффиксов имеют соответствия в балтийских языках.